Грей. Образ.

[Selty]

Ветер, подхватив в охапку листья, закружил их по городской площади. Осень развязно шагнула в мир, подперев его своим острым каблучком надежд. Улицы были на удивление пустынны, только кое-где в переулках еще слышались отзвуки разговоров. Серое небо и яркие листья. Мир, в котором время играет в прятки с людьми.

А посреди площади, у старого дуба, сидела девочка. Она куталась в старую мужскую рубаху, тщетно пытаясь согреться. Она сидела так уже не один час и упорно не желала уходить, хотя укрыться от ветра в переулках было бы проще. Очередной порыв заставил ее содрогнуться. Она шмыгнула носом, втянула голову в плечи и крепче обхватила ноги, сжимаясь в комок. Но уже в следующую минуту все повторилось сначала. Раздался чих.

Сверху донесся немного усталый голос:
- И долго ты так будешь сидеть?
- Пока ты не согласишься пойти со мной! - упрямо ответила девочка. Видно было, что разговор этот идет уже довольно давно и, видно, никак не завершится.

Она запрокинула назад голову, посмотрев вверх. На нижней ветке, расположенной на высоте около четырех метров над землей, закинув ногу на ногу и привалившись к стволу, полулежал-полусидел молодой парень. Его одежда была похожа на ту, что часто носили бедные дворяне здешних провинций, когда собирались на охоту. Болотный и серый цвета, преобладавшие в ней, разбавлялись ярко-алой полоской ткани на левой кисти. Время от времени парень покачивал ступней в такт одному ему слышной мелодии. Глаза его были закрыты, а волосы скрывались капюшоном, черты же были не красивы и не ужасны - они будто застыли на грани между прекрасным и отвратительным, - и девочке казалось, что еще чуть-чуть, еще секунда, и одна из сторон возьмет перевес и навсегда обратит его, но шли часы, а лицо оставалось прежним.

- Я говорил тебе сотню раз и еще сотню готов повторить: я не сдвинусь с места. К утру ты замерзнешь до смерти, если продолжишь, - сказанное его ничуть не печалило: голос оставался таким же холодно-равнодушным.
- Все равно... - ее голос казался тише, но в нем звучала такая уверенность в своей правоте, такая вера, что даже кричи она изо всех сил, воздух не звенел бы так чисто. - Все равно я не уйду! Не уйду без тебя! Буду сидеть столько, сколько потребуется!
- Какая же ты глупая, - парень устало вздохнул. - Твое желание ничего не изменит. Просиди ты здесь хоть до самой старости. Хотя, уверяю тебя, это невозможно: завтра же на местном кладбище появится свежий холм. Ночь обещает быть холодной...
- Тогда... Тогда скажи, что я могу сделать, чтобы ты согласился! - не сдавалась малышка.
- Что ты можешь сделать? - чуть удивленно повторил он.
- Да! Я сделаю все, что ты пожелаешь! Все, что смогу сделать! - голос дрожал подобно струнам. Она готова была плакать с досады, ведь у нее ровным счетом ничего не было.
- Хах, что же я могу с тебя взять? - рассмеялся ее собеседник. - Душу? Так это бывает лишь в сказках. Будущее? И снова вымысел. Жизнь твоего возможного ребенка? Все, что, возможно, будет тебе принадлежать? Снова и снова - чушь. Тебе пора прекращать верить в сказки. У тебя ни гроша за душой, больная мать и уже скоро, как только управляющая поймет, что платить больше некому, жизнь бродяжки. И ты будешь скитаться из поселка в поселок, подворовывая, где можно, и подрабатывая, где нельзя просто взять. Да и то в лучшем случае. Счастливая и долгая жизнь длиной в пару дней или, если повезет, месяцев. И ты - ты! - просишь меня о помощи, предлагая взамен все что угодно?
- Я... - она опустила голову, вновь поежившись от ветра и почувствовав его холодные прикосновения, которые, казалось, исчезли, стоило лишь ему заговорить. Но даже сейчас решительность не покидала ее. - Я не сдамся!
- Ох и балда, - парень впервые за время беседы взглянул на нее. В его глазах отразилось серое осеннее небо. - Ну что же мне с тобой делать? Как ты не поймешь очевидного? Я не могу помочь тебе.
- Можешь! Я читала о тебе! Ты все можешь! - воскликнула она.
- О нет, крошка, ты явно ошиблась. Даже ваши боги, в которых ты так же привыкла верить, как и в свои сказки, не всесильны, - он скрестил на груди руки и снова отвел глаза, устремив их к небу. - Можно подарить жизнь. Можно ее отнять. Но вернуть утраченное нельзя, как нельзя прожить одну и ту же секунду дважды.
- Но ты можешь выполнить желание! Ты можешь спасти маму! Я знаю! - она почти плакала, срывая горло криком.
- Маленькая... - Он добавил в голос толику тепла, - я не могу возвращать к жизни. Сейчас, в эту самую минуту, твоя мать уже отдала душу вашему богу, если для тебя подобная формулировка более понятна, чем простое умерла. В вашей комнате теперь темно, свеча, что ты зажгла перед уходом, уже догорает, а наглая мышь, которую ты так боялась, шуршит по углам. Внизу спит хозяйка. Ее толстый рыжий кот опять пытается добраться до сметаны, вместо того, чтобы, как ему то полагается, охотиться. В соседних домах тоже уже почуют. С чердака старой Гретты опять забыли спустить трубы, и ветер играет на них, завывая жутким привидением... Жизнь продолжается несмотря ни на что. И у тебя еще есть время уйти из этого города до того, как тебя упекут за ваши долги. Хотя, выбирая между хоть какой-то едой и крышей и призрачной, зато недолгой и враждебной свободой, я бы склонился к первому.
- Нет... Так... Так не должно было... - она словно в тумане смотрела вверх на свою единственную надежду. Слезы застилали глаза, размывая картинку. Крик замер в горле. Он не лгал. Внутри стало пусто. Все оказалось бессмысленно.
- Ну что же ты? - парень чуть склонил голову набок. - Правда верила в меня?
Она не ответила и вряд ли слышала вопрос.
- Сколько же с людьми проблем, - он сел на ветке, свесив ноги, чуть оттолкнулся и мягко приземлился рядом с ней. - Вставай давай. Я передумал.
- Ты спасешь ее? - радостно воскликнула девчушка.
- Нет, - покачал головой парень. - Не ее - тебя.
- Не нужно меня спасать, помоги маме! - замотала она головой.
- Маленькая... Это невозможно, - он присел перед ней на корточки. - Но для тебя еще не все потеряно. Я смогу тебя устроить в каком-нибудь приюте при церкви. Пойдем. Протяни мне руку и уведи отсюда, с этой площади, из этого города. Мы пойдем вместе. Ну? Давай, поднимайся. Ты сможешь.
- Нет... Я не уйду, нельзя, она... она там одна... Нужно взять ее с собой... - девочка оглянулась, глянув на переплетение улиц.
- Мы вернемся за ней. Потом, - стиснув зубы, проговорил парень. - А сейчас пойдем. Поднимайся. Ну же!
Она неуверенно поднялась, чуть пошатнувшись. Одежка была так велика, что доходила до самой земли. И девочка казалась до безобразия беззащитной и хрупкой.
- Вот так, молодец. А теперь протяни мне руку и пойдем.
Чуть дрогнув, она повиновалась, как зачарованная следуя приказам его голоса. Он аккуратно сжал ее ладонь, согревая замерзшую кисть.
- Замечательно. Видишь, ты можешь. Теперь шагай.
Она двинулась вперед, ведя его следом. Шаг, шаг и еще один. Площадь быстро сменилась переплетением улиц. А за ними следовали городские ворота. Пустые, как и все улицы, по которым они прошли. Ни души и ни звука. Но сейчас девочка не замечала ничего вокруг. Словно в тумане шла она вперед.
- Еще немного... - голос, ведущий ее, стал напряженным. - Только не оборачивайся и ничего не говори.
И она молчала и не поворачивала головы, хотя ей отчего-то начало казаться, будто кто-то знакомый зовет ее. Только она никак не могла вспомнить чей это голос.
Вот они уже достигли самих ворот и прошли под арку. Последний шаг и они выйдут из города. Парень шагнул вперед, чуть обгоняя, и уже вышел за стену, ее отделял лишь шаг и тут... она все вспомнила. Вспомнила его слова, вспомнила этот голос, вспомнила и, резко обернувшись, крикнула в ответ:
- Мама?!
Но сзади никого не было. Пустота заполнилась гулом, словно тысячи ветров заполнили арку. Парень что-то крикнул, попытался вытащить ее, но опоздал. Невидимая сила отшвырнула его прочь, скрыла от глаз. А минутой спустя буря улеглась. Девочка с удивлением огляделась. В голове не было ни одного воспоминания. Ее жизнь была переписана.


- Авх... - парень, пошатываясь, поднялся. Ворота города еще были распахнуты, в них даже виднелся силуэт малышки, но он не сделал ни шагу в ту сторону. Ее судьба уже была в чужой власти. Оставалось лишь сожалеть о человеческой глупости.
- Ты снова создаешь себе проблемы, Грей.
Парень обернулся на голос. Рядом с ним, чуть насмешливо глядя сверху вниз, стоял седовласый юноша, так похожий на него.
- Зачем ты солгал? Ты же знаешь, мы не можем этого делать. Теперь тебе снова придется умереть. Неужели не надоело сидеть на цепи?
- Тебя не должна заботить моя жизнь, - Грей отвернулся от него, кинув взгляд на исчезающий за городскими стенами силуэт.
- Ах, какое несчастье, тебя снова тронули людские слова. Раз за разом ты пытаешься спасти то, чему не суждено быть. Я сомневаюсь, а не возомнил ли ты себя богом?
- И снова это лишь мое дело, - дернул плечом Грей.
- Я лишь забочусь о тебе. Не забыл еще, как они называли нас? Нелюди. Не люди! Мы не они, они не мы, зачем ты каждый раз страдаешь из-за тех, кто с таким презрением отзывается о нас? Только вдумайся, они не дали нам своего имени, а лишь указали свое превосходство. Не они. Не личности. Не целостность. Очнись.
- Старая песня. Я слышу ее от тебя каждый раз, как освобождаюсь. Специально караулишь? - едко поинтересовался Грей.
- Это мой долг, - без тени чувства произнес его собеседник.
- Мне плевать. Это мой выбор, - в той же манере ответствовал Грей.
- Как жаль, что ты еще ни разу не жалел о нем. Воистину величайшее из чудес.
- Мое чудо еще не свершилось...


Десять лет спустя по городу пронеслось известие о неслыханном нападении. Во время охоты, устроенной дворянами в честь свадьбы уважаемого эр Норта, была убита его юная супруга. Стрела, пущенная точно в сердце, была угольно-черного цвета с небольшой надписью на древке. "Плата" звучало слово. Кто и за что мстил девушке узнать так и не удалось. Поговаривали, что она происходила из не очень богатого рода и к тому же не имела при себе приданого. Возможно, кому-то из родственников жениха это пришлось не по вкусу. Так или иначе убийцу прикончили на месте. Им оказался молодой парень. Определить, кто он, так и не удалось. Судя по одежде это был дворянин низшего класса, но расследование, устроенное безутешным мужем, ничего не дало. Убитый нигде не был упомянут. Однако самое странное было не это. Тело убийцы до выяснения его личности было оставлено без погребения. Но на следующее утро бесследно исчезло. Поиски не принесли результатов, а кое-кто даже божился, что как только зашло солнце, оно словно по волшебству растворилось в воздухе.


__________________________________________________________________________________

Дата написания не известна. Набросок из старых. Теперь кажется до безобразия корявым и детским. Но все же. Все же! Пусть будет здесь.